Как я выступала в суде в качестве эксперта по манге
Полтора года назад я проводила в своей группе опрос, о какой истории из моей жизни хотели бы прочесть подписчики. К сожалению, после этого у меня долгое время не было возможности заниматься пабликом по-человечески из-за многочисленных перемен в этой самой жизни. Поэтому с большим опозданием я начинаю публиковать эти истории. Простите за такое долгое ожидание.
Обращаю внимание на то, что описываемая ситуация произошла задолго до небезызвестных судов по «запретам аниме», в них-то я как раз никак не участвовала. Это все было до того всплеска интереса к аниме в России, который мы наблюдаем сегодня.
Эта история приключилась со мной несколько лет назад, ещё в то время, когда я работала в Библиотеке комиксов. Тогда я не могла ей поделиться, так как для меня подобный опыт стал довольно тяжелым и непростым. Необходимо было его «переварить». Сейчас, спустя несколько лет, я готова рассказать об этой непростой ситуации.
Все началось с одного звонка мне на работу. Со мной связался некий адвокат из Ленинградской области и сказал, что ему нужен эксперт по аниме и манге. Причем, как многие, наверняка, догадались – необходимо было иметь представление о произведениях в жанре эротики. Иначе говоря, знать, что такое хентай, а что таковым не является. По поводу хентая нужно сделать одно отступление: уже когда я открывала Центр Манги и Комиксов, многие мальчишки – юные и взрослые – писали в комментариях к новостям об открытии шутейки навроде: «Бугагага, а хентай там будет?» Люди это были, полагаю, «мимокрокодилы», не знавшие ни о том, что было до Центра, ни о манге в России в целом, да и к нам в библиотеку они ходить не собирались. Возможно думали, что я не знаю, что такое хентай или что меня таким можно смутить… Но, как говорится, человека, который долгое время работает с самыми разными людьми в государственной библиотеке – ничем уже в этой жизни не смутишь. В общем, меня эти комментарии очень веселили, потому что после того, о чем я сейчас расскажу, читать такие излияния кроме как с выражением лица из мема «Tell me more» у меня более не выходит.
Возвращаемся к адвокату и пикантной теме. Как он меня вообще нашел и почему именно я? Все дело в одной лекции, которую я проводила за несколько месяцев до этого. В то время главная библиотека нашей сети участвовала в ежегодном фестивале «Японская осень». Там работали очень классные ребята, которые в центре Петербурга постоянно устраивали разные необычные встречи и мероприятия на базе библиотеки. В рамках фестиваля они задумали провести лекцию 18+ про хентай. Тема, как говорится, что надо – соберет народу много. Кто-то будет хихикать и веселиться, кто-то вздыхать и качать головой, главное – будет интерес. Так что идея коллег мне была хорошо понятна. Они поинтересовались, есть ли у меня кто на примете, кого я могла бы посоветовать в качестве лектора. И я решила, что лучше выступлю сама. Коллеги из библиотеки, где я работала, долго посмеивались, когда услышали, что планируется серьезная лекция на тему хентая. Потому что звучит как-то абсурдно. Что там можно рассказывать, простите? Бугага)) Но для исследователя это благодатная тема и очень любопытная. В итоге получилось довольно сносно и, несмотря на то, что лекция была 18+, ничего «такого-этакого» я там не показывала. Поведала кратко об истории эротических аниме и видеоигр (к слову очень интересная тема), не обошла стороной и тему, о которой многие не ожидали услышать – эротика в манге и аниме для женской аудитории. Получилось погружение в историю и культуру отаку больше с объяснением причин, почему вот так сложилось и для кого оно. Никакой пошлятины и обнаженной натуры, все-таки в библиотеке лекция проходила. Храм культуры как-никак.
Лекция прошла успешно, а на сайте библиотеки о ней осталось упоминание в афише. Именно через эту афишу меня и нашел адвокат, когда пытался понять, кто же в культурной столице может разбираться в «премудростях» хентая. Разумеется, багажа эротических тайтлов на «майанимелисте» мало для того, чтобы выступать в качестве эксперта. Нужны научные публикации по теме манги и аниме, а также большим плюсом было то, что моя работа напрямую связана с комиксами и их аудиторией. Кроме того, надо понимать, какими научными источниками и исследованиями возможно потребуется пользоваться, на какие серьезные и авторитетные публикации можно сослаться для объяснения той или иной проблемы.
Ситуацию мне описали по телефону так: у обвиняемого на компьютере нашли некоторые изображения, которые определили как отрывки из манги. И эти изображения хотят использовать как одно из доказательств вины обвиняемого.
Важное замечание: меня не посвящали во все тонкости дела и того, что произошло. Никто не рассказывал мне, в чем именно обвиняют подсудимого. Только отметили, что дело тянется уже не первый год, и все это время он находится в тюрьме. Моя задача заключалась в том, чтобы ознакомиться с определенными материалами и дать по ним комментарий, подкрепив источниками. То есть я не должна была ничего говорить о деле и обвиняемом, судить его или защищать. От мне нужна была только экспертиза материала, который у него нашли. Задержали обвиняемого не из-за картинок на компьютере, но их хотели использовать как одно из доказательств его неадекватности, подтолкнувшей к совершению преступления. Адвокат же хотел прежде разобраться, что именно за картинки это были.
Опять же повторюсь: всей картины у меня не было, так как передо мной стояли определенные задачи. Всю ситуацию я достроила в голове уже в самом суде, когда ожидала за дверью своего выхода. А прямо передо мной за этой дверью выступал приглашенный психолог и, к сожалению, все обсуждение было очень хорошо слышно. Я не буду описывать ситуацию, но скажу о ней кратко так: если обвиняемый действительно был виновен – это ужасно и разрушена жизнь одной семьи. Никакого оправдания произошедшему быть просто не может. Если он не был виновен – жизнь этой семьи так же разрушена. Я никогда и никому не пожелаю столкнуться с тем, через что прошли эти люди.
Скажу честно, уже на этапе, когда я не имела в голове полной картины произошедшего, но осознавала, с чем может быть связано обвинение – было невыносимо страшно и тяжело. Мне дали подумать какое-то время и решить, готова ли я участвовать в этом деле. Появлялись мысли, что, возможно, стоит отказаться и не вмешиваться. Обвинения справедливо пугали и настораживали. Однако для меня конкретно речь здесь шла о манге. Которую я люблю и с которой работаю. Я очень не хотела, чтобы манга несправедливо становилась источником всех зол на свете. Аниме у нас тоже в чем только не обвиняли еще до бесконечных судов, историю с мангой «Тетрадь смерти» в качестве козла отпущения тоже все хорошо помнят. Я долгие годы общаюсь с поклонниками аниме и манги и, конечно, среди них встречаются абсолютно разные люди. Неадекватные, обозленные и агрессивные тоже попадаются, как и везде. Но едва ли это связано с их увлечением аниме и мангой. Я не знаю, смог бы адвокат найти кого-то вместо меня, если бы я отказалась. Но мысль, что найти могут человека, который вообще не разбирается в теме, а еще хуже какого-нибудь непонятного психолога, который начнет гадать по картинкам – мягко говоря, пугала. Я уже предвидела очередные громкие заголовки в СМИ, что манга и аниме в который раз уничтожили человечество. Сразу вспоминается душераздирающая статья из одной желтой газетенки 2000-х про учительницу, которая на 8 марта посмотрела случайно кассету с хентаем, забытую ее учениками в классе, и умерла от шока, словив сердечный приступ.
В итоге я согласилась ознакомиться с материалами. Честно, я сразу подумала о самом жестком развитии событий – что у обвиняемого нашли какой-нибудь лоликон. Такое объяснить в суде будет практически невозможно. Тем не менее, готовиться лучше в такой ситуации к самому худшему. В тот момент я связалась с моей подругой и совершенно прекрасным человеком Натальей Самутиной – ведущим научным сотрудником ИГИТИ Высшей школы экономики. Она как раз писала статью о своей любимой манге – «Made in Abyss», у которой, как известно, не просто так возрастной ценз 18+ К слову, в этом году эта статья в переводе на русский должна была выйти в «Новом литературном обозрении». Наташа очень помогла мне с материалами и научными статьями, которые мне необходимо было изучить и список которых подготовить для адвоката. К сожалению, на русском ничего подходящего на тот момент не было. Спасало то, что на английском уже успели издать много научных трудов по теме. Через Наташу я познакомилась с трудами самого известного специалиста по моэ – Патрика Гэлбрейта, а позже и с ним самим. Очень благодарна Наташе за помощь. К несчастью, в прошлом году она ушла от нас в результате тяжелой болезни. Ее мне очень не хватает.
В назначенный день я поехала в адвокатскую контору, которая находилась в Ленинградской области. Меня встретили два адвоката – пожилые мужчина и женщина, сразу же честно признавшиеся, что они совершенно ничего не знают об аниме и манге. После того, как они сделали копию моих документов, мне показали распечатки картинок, найденных у обвиняемого на компьютере. Я, честно говоря, облегченно вздохнула, потому что там не было ожидаемых тематических журналов и подобного. Это были довольно наивные иллюстрации и фрагменты из манги с полуобнаженными девушками. Уверена, что подобные есть у большинства анимешников на компьютерах, причем независимо от пола. Никакого порнографического содержания в манге не было, а кадры были и вовсе то ли из «Black cat», то ли из «To Love-Ru» (мангака там один): героиня выходила из ванной, прикрываясь полотенцем. То есть обычный фансервис из ромкомов или гаремников. Такая сцена есть в каждом аниме/манге в этих жанрах. Еще были скриншоты истории браузера, где несколько – скрины с сайтов с онлайн-просмотром хентая. Тоже ничего удивительного – такое раз в жизни так точно смотрели почти все фанаты аниме хотя бы просто из любопытства. Такая же ситуация с эротическим контентом не только в виде аниме и манги, но и книгами, кино и т.д.
После разбора скриншотов и картинок (их было мало – штук 10 максимум), адвокаты попросили меня все-таки выступить в суде в назначенный день. Основная претензия к изображениям была в том, что на них изображены дети (как я и предполагала). Однако это было не так. Обвиняющая сторона же считала, что «большие глаза» персонажей манги, их «миловидные лица» – это показатель возраста. Тема, разумеется очень непростая и людям, которые не являются отаку, на мой взгляд, довольно сложно объяснить, что нарисованные девушки на отдельных изображениях возраста, по сути, не имеют. Как и к реальным девушкам они тоже имеют мало отношения. Вообще все это дело было словно одной красочной иллюстрацией к книге Адзумы Хироки про отаку («Database animals»), где он очень подробно и интересно объяснил о жизни поклонников аниме, сути отаку и том, как они воспринимают персонажей аниме. Так или иначе, если отойти от особенностей «моэ», отаку и т.д., у девушек из манги и на иллюстрациях были женские развитые фигуры. Поэтому речи о «лолях» и какой-то фетишизации не было.
Адвокаты сами выглядели озадаченно – для них это всё были какие-то непонятные детские мультики, которые вдруг, как выяснилось, могут быть для взрослых, да еще и про секс. Мы договорились о моем выступлении в суде. От меня требовалось объяснение, как так вышло, что аниме-персонажи имеют большие глаза, всегда ли милые герои с большими глазами – дети, почему в аниме есть эротические жанры и т.п. То есть это все стандартные ответы на претензии людей, которые об аниме знаю только из СМИ и/или весьма поверхностно. Взяли мою копию диплома и необходимых документов, список публикаций – моих и тех, что были по теме дела.
Со стороны вся эта ситуация многим покажется нелепой и, возможно, даже смешной, но мне тогда было совершенно не до шуток. Потому что само дело меня пугало, было много недосказанностей, я впервые в жизни участвовала в судебных разбирательствах, а страшнее всего мне было от того, что обвиняемый может быть действительно виновен в чем-то ужасном. Понятно, что мой голос не был ни в коей мере решающим и максимум – отметал от подозреваемого тему с мангой. По сути я защищала мангу и аниме, давала по ним ликбез. Но было все равно неприятно и тяжело от всей этой истории. Когда я ехала на заседание суда, то меня аж трясло.
На деле моя часть с выступлением перед судьей прошла ещё относительно быстро – максимум всё заняло минут сорок. А вот перед этим были долгие часы ожидания перед помещением, в котором все происходило. На самом заседании эксперты и отдельные люди не присутствуют – они заходят по приглашению судьи. Но само здание с такими стенами, через которые очень хорошо слышно весь процесс, даже если отойти довольно далеко. Эти часы ожидания были самыми мучительными – а ждала я часа четыре, все очень растянулось. Но вот, наконец, меня пригласили войти и начался практически фестиваль сюрреализма.
Даже сейчас, спустя столько лет, мне странно вспоминать этот суд. Наверное, со стороны это в чем-то было похоже на ситком, но из-за темы было не до смеха. С другой стороны, понятно, что из присутствующих никто не понимал, что такое аниме и манга, поэтому и вопросы от них были порой довольно нелепыми. Например, вопрос от прокурора – серьезной дамы в возрасте.
Вся эта история происходила как раз накануне «ренессанса» манги в России и повального увлечения аниме среди детей и подростков, которое мы наблюдаем сегодня. Думаю, в том числе многие вещи, связанные с аниме, были на слуху куда меньше. Меня попросили рассказать судье даже о движении поклонников аниме в России: какие это люди, почему они увлекаются аниме и т.д. Я рассказывала про аниме-фестивали, в том числе известные петербургские. После этого прокурор задала единственный вопрос: «Это правда, что все анимешники – гомосексуалисты?» Я не очень поняла, как этот вопрос вообще был связан с делом и обсуждаемой темой. Судья тоже сказал, что вопрос не имеет отношения к делу. Для себя, однако, я сделала вывод, что прокурор, скорее всего, путается в понятиях. И, скорее всего, что-то там читала в желтой прессе поверхностно.
Я выступила с ответами по теме: рассказала и про большие глаза, и про хентай. Судья показал мне те же самые картинки, которые я видела до этого у адвокатов, и я дала по ним комментарий. И вот здесь был интересный момент: дело в том, что среди изображений, которые мне показывал судья, было несколько тех, которые никак не относились к аниме и манге. Это были какие-то непонятные скриншоты то ли из игры типа «Sims», то ли чего-то подобного. И еще несколько картинок не в стилистике манги. И вот среди этих изображений парочка вызывала вопросы, потому что их содержание как раз-таки могло показаться сомнительным. Адвокат сразу возмутился, что мне их показал судья, потому что я могла отвечать только за мангу/аниме. Я к такому тоже не была готова, адвокат меня не предупреждал и про эти изображения не говорил. С другой стороны, понимала, что от меня требовалась только «оценка» того, что связано с мангой/аниме. Так что сказала, что эти картинки уже вне моей компетенции и к аниме с мангой они никак не связаны. Собственно, единственный вопрос по каждой картинке от судьи звучал как: «Это аниме/манга?»
На этом моя «защита аниме и манги» почти закончилась, но тут в зал пригласили обвиняемого. И вот здесь началась какая-то особенно сюрреалистичная часть суда. Обвиняемому предложили задать мне вопросы, если таковые имеются. Сейчас сложно точно вспомнить его вопрос, но смысл был в том, эротическое ли аниме «Aa! Megami-sama» (нет). После этого суда я еще долго размышляла, почему он решил задать именно такой вопрос и на что это влияло в деле. Так или иначе – я ведь не знала полной картины, поэтому ответа нет. Между нами произошел еще небольшой диалог про аниме после моего ответа на вопрос. Судья останавливал и меня, и обвиняемого, после каждого непонятного слова. И требовал меня объяснить, что оно значит. Я поясняла и про популярные мангу/аниме «Aa! Megami-sama» и про другие тайтлы, прозвучавшие в разговоре. Еще прозвучал «гандам». Судья почему-то обратил на это слово особое внимание – даже записал и также потребовал разъяснения, что такое гандам. Конечно, понятно, что в суде важно все сказанное, и, в который раз повторюсь, здесь никто ничего про аниме не знал, для такого и нужен эксперт по сути. Но в этом было все же что-то сюрреалистичное. Наверное, так как для меня подобный опыт был первым.
После того, как с моей стороны все требуемое было сделано, я покинула зал суда. Вызвали следующего человека. Я, наконец, отправилась домой. Но еще долгое время размышляла о произошедшем, о ситуации с мангой и аниме и прочем. Я какое-то время спрашивала себя, все ли правильно я сделала? Хорошо ли, что я согласилась выступить? А что если человек действительно виновен, а я как-то помогла его оправдать? Эти и многие другие вопросы еще долго крутились в моей голове и вызывали тревогу. Тем не менее, сейчас, спустя годы, я для себя понимаю, что сделала все правильно – по своей части я была абсолютно честной. Мне бы не хотелось, чтобы аниме и манга становились причинами там, где проблемы явно в совершенно другом. Для человека неадекватного, с проблемами или в тяжелом состоянии – толчком к страшному действию, на мой взгляд, может стать что угодно.
Адвокат поблагодарил меня за работу в качестве эксперта и пообещал, что если еще будут в его практике какие-то проблемы, где будут замешаны аниме и манга – он обратится ко мне. Честно говоря, никогда в жизни бы мне больше не хотелось участвовать в суде. Это очень тяжело и не для слабонервных. Я так и не знаю, чем закончилась вся та история, и что стало с ее участниками. Прошли годы. Я сменила работу, аниме и манга пользуются огромной популярностью и теперь на слуху у всех, в том числе и благодаря судам с «запретами аниме». Это точно не последние такие разбирательства и, конечно, будет еще много громких статей и странных происшествий. Но надеюсь, в одном таком у меня получилось адекватно объяснить правду и как все устроено, прежде чем аниме с мангой превратились в корень всех зол.
